Статья

Название: Сюрреализм в высшем смысле. Достоевский на страницах рассказа И. А. Бунина «Телячья головка»

Авторы: Кирилл Владиславович Анисимов

В рубрике И. А. Бунин: сюжет, мотив, интертекст

Аннотация:

Миниатюра «Телячья головка» рассмотрена в аспекте характерной для Бунина рецепции Достоевского: несколько эпизодов романа «Преступление и наказание» атрибутированы в качестве источников бунинского рассказа. Природа межтекстового взаимодействия понимается как аллюзия, «рассыпающая» источник на мелкие фрагменты и в этом отношении близкая к освещенной Ю. Н. Тыняновым «пародичности», а также к «сокращенным знакам-указаниям» (З. Г. Минц), к которым прибегал А. Блок. Семантика, эстетическая природа и художественная функция заимствований из Достоевского определены с привлечением широкого контекста «кратких рассказов», составивших книгу «Божье древо».

Ключевые слова: И. А. Бунин, Ф. М. Достоевский, «краткие рассказы», роман «Преступление и наказание», интертекстуальность, поэтика

Список использованной литературы:

The article considers prose miniature “Calf’s Head” in the perspective of Bunin’s reception of Dostoevsky, intrinsic peculiarity of the poetics of the former. Several episodes of “Crime and Punishment” are attributed as sources of Bunin’s story. The nature of intertextual interaction is perceived as an allusion that “scatters” the source into small fragments and in this respect is close to parodichnost’ illuminated by Yuri Tynyanov, as well as to the “shortened signs-indicators”, as Zara Mints has put it, often used by A. Blok. Thus, the article complements the three-part sequence of Bunin’s assimilation of Dostoevsky’s artistic experience (imitation – parody – intertext) proposed by Daniel Riniker. Fragments of “Crime and Punishment”, which formed the basis of the plot of the “Calf's Head”, were two scenes connected by Bunin, and the proportionality of the cast of characters in both scenes supported such an overlap. We mean the depiction of Lizaveta’s murder and Raskolnikov’s dream – a vision in which men kill a horse. The central point of borrowing is the very gesture of dissecting the head and/or visual focus on the mutilated head. Taking into account the context, the paper clarifies the artistic task of Bunin’s intertextual experiment. The story “Idol”, which is adjacent to the “Calf's Head”, is based on the motif of eating raw meat washed down with blood. An allegorical picture provided here correlates with the rhetoric of Bunin’s anti-revolutionary journalism. Thus, if the verbal combinations “to drink blood” and “bloodsucker” are metaphors, then the plot of “Idol” will be a “lively”, “materialized” metaphor showing resemblance to Mayakovsky. Revealing the proximity to the avant-garde poetics, the author’s technique in the “Calf’s Head”, however, is somewhat different. “Want to discover properties of an axe? – you will get an axe”, – the author seems to tell his readers, bringing the lexeme itself to the forefront in the latest edition of the story. And in order to assess as clearly as possible what an axe is, it turned out to be necessary for Bunin to extract the image of this tool not onlaВиницкий И. Ю. Видение топора. Достоевский и космонавтика // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2021. № 1 (13). С. 124–152.

Гаспаров М. Л. Владимир Маяковский // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М.: Наследие, 1995. С. 363–395.

Егоров Б. Ф. Двойственная роль топора в русской культуре XIX века // Πολυτροπον. К 70-летию В. Н. Топорова. М.: Индрик, 1998. С. 986–991.

Лескинен М. В. О сюжетной основе рассказа «Идол»: тема человеческого зоопарка // Россия Ивана Бунина и культура русского Подстепья (к 150-летию со дня рождения И. А. Бунина): Материалы Всерос. науч. конф. Елец: Изд-во ЕГУ им. И. А. Бунина, 2020. С. 37–44.

Лотман Ю. М. Два устных рассказа Бунина (к проблеме «Бунин и Достоевский») // Лотман Ю. М. О русской литературе. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 730–742.

Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский / Изд. подг. Е. А. Андрущенко. М.: Наука, 2000. 587 с.

Минц З. Г. Функции реминисценций в поэтике Ал. Блока // Минц З. Г. Поэтика Александра Блока. СПб.: Искусство-СПБ, 1999. С. 362–388.

Морозов С. Н. «Краткие рассказы» И. А. Бунина. Творческая история цикла // Литература русского зарубежья, 1920–1940. Писатель в литературном процессе (к 150-летию со дня рождения И. А. Бунина) / Отв. ред. Ю. А. Азаров. М.: ИМЛИ РАН, 2022. С. 902–948.

Пономарев Е. Р. Преодолевший модернизм. Творчество И. А. Бунина эмигрантского периода. М.: Литфакт, 2019. 337 с.

Риникер Д. Подражание – пародия – интертекст. Достоевский в творчестве Бунина // Достоевский и русское зарубежье ХХ века / Под ред. Ж.-Ф. Жаккара и У. Шмида. СПб.: Дмитрий Буланин, 2008. С. 170–211.

Степун Ф. Иван Бунин. Божье древо. Изд. «Современные записки». 1931 г. Париж // Современные записки. 1931. Т. 46. С. 486–489.

Тихомиров Б. Н. «Лазарь! гряди вон». Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении: книга-комментарий. СПб.: Серебряный век, 2005. 472 с.

Тынянов Ю. Н. О пародии // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. С. 284–310.

Тюпа В. И. Структурная схема литературного произведения // Теория литературы: В 2 т. / Под ред. Н. Д. Тамарченко. М.: Academia, 2004. Т. 1. С. 33–36.

Штерн М. С. В поисках утраченной гармонии. Проза И. А. Бунина 1930–1940-х гг. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1997. 240 с.

Яблоков Е. А. Тема идола в творчестве И. А. Бунина 1890-х – 1920-х гг. // Россия Ивана Бунина и культура русского Подстепья (к 150-летию со дня рождения И. А. Бунина): Материалы Всерос. науч. конф. Елец: Изд-во ЕГУ им. И. А. Бунина, 2020. С. 97–104.y from the coordinates of rhetoric, where it was a metonymy of social revolt, but also to treat with deliberate neutrality the main literary source, in which the axe was the key component of material imagery. The latter notion is evidenced by an allusive and at the same time seemingly indifferent alternative way of arranging the personages in two intertwined intertexts. In Dostoevsky’s semiosis, the sign was produced out of an axe – a thing, an object stolen in the janitor’s room and hung by the murderer on his left side with a special ribbon. Bunin reverses this semiosis back – in his little oeuvre the abstract concept is being objectified as if striving for his original visual materiality. In his struggle for reality, the exiled author formed his own “realism in the highest sense”, built, however, not on reliable reality, as in Dostoevsky’s aesthetics, but on emptiness, a nonexistent world that has gone to the bottom of memory, i.e., to the same place where the impressions of the literature the author once read were located. The reproduction of this world required the writer to update his poetics radically.