|
|||||||||||||||||||||||
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки
Институт филологии Сибирского отделения Российской академии наук (ИФЛ СО РАН) |
|
||||||||||||||||||||||
|
DOI: 10.25205/2307-1737 Номер свидетельства Роскомнадзора Эл № ФС 77-84784 | |
«Критика и семиотика» | |
|
СтатьяНазвание: «Ужо тебе!» К истории одной догадки Юрия Николаевича Чумакова Авторы: Е. Н. Пенская НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ», МОСКВА
Аннотация: Реконструирована версия Чумакова о пушкинском начале в трилогии Сухово-Кобылина «Картины прошедшего». Поэма Пушкина «Медный всадник» – не названа прямо, но ее «закадровое» присутствие в пьесе Сухово-Кобылина многоаспектно. Тема памятника, монумента иронически переосмысляется Чумаковым. Классификация всех видов подкупа в письме Кречинского расценивается как возможный проект памятника взятке и встраивается в глубокую традицию русской литературы. «Дело» – одна из самых «филологических» драм в отечественном репертуаре, где весь судебный процесс, позорное обвинение и гибель, разорение семьи возникают как бы стихийно из пены слов, словесной казуистики чиновников-режиссеров многоходового сценария вымогательства, взяточной пытки и уничтожения беспомощного просителя. Драма Сухово-Кобылина прочитана Чумаковым сквозь пушкинский опыт изображения этого конфликта в поэме «Медный всадник». Прорыв к новому мощному языку, который совершился в Евгении помимо его воли и сознания сближает «Медный всадник» и драму «Дело» «Дело» – «петербургская повесть» по определению Чумакова. Петербург как место действия проступает всюду – в репликах, географии коротких передвижений персонажей, в самом перечне и описании действующих лиц. Драма Сухово-Кобылина, по мысли Чумакова, – это целостное описание замкнутого трагедийного цикла, мистического ритуала медленного убийства маленького человека государственной машиной. Формула гибели / убийства, найденная драматургом, расслышана в «вибрациях меди» (А. А. Блок) «Медного всадника» и с математической точностью выведена в трилогии. Стержень пьесы – развернутая многоступенчатая тирада, развивающая пушкинскую реплику «Ужо тебе!». Сухово-Кобылин – пушкинский Евгений 1860-х – на протяжении нескольких десятилетий проживал растянувшуюся катастрофу иррационального столкновения с русской государственностью, историей, властью, литературой. Ключевые слова: памятник, речь персонажей, Петербург, конфликт, государство, бюрократия, маленький человек Список литературы: Вяземский П. А. Старая записная книжка. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1927. Гинзбург Л. Я. Проблема поведения (Б. М. Эйхенбаум) // Гинзбург Л. Я. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. СПб: Искусство-СПБ, 2002. С. 441–445. Дело Сухово-Кобылина. М.: Новое литературное обозрение, 2002. Пушкин А. С. Медный всадник // Пушкин А. С. Собр. соч. : В 10 т. М.: ГИХЛ, 1960. Т. 3. Салтыков-Щедрин М. Е. Петербургские театры («Наяда и рыбак») // Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М.: Худож. лит., 1966. Т. 5. С. 199–215. Сухово-Кобылин А. В. Картины прошедшего. М.; Л.: Наука, 1989. Сухово-Кобылин А. В. Похороны золотого банка // Свет. Пб., 1890. № 8. 19 апр. |
ИФЛ СО РАН 630090, Новосибирск, ул. Николаева, 8 тел./факс: 8-(383)330-15-18, ifl@philology.nsc.ru |
Карта сайта Дизайн © ИФЛ СО РАН |